|
Только труп не играет в Плей Офф
12 апреля 2010 года, понедельник.
Питтсбург, офис команды Питтсбург Пингвинз.
10:07
Мужчина средних лет в строгом костюме и очках сидел в кожаном кресле. Через стол напротив него и спиной к нему стоял высокий широкоплечий президент клуба в обычных для себя серых тонах в одежде. Руки он держал в карманах.
— Дэн, прочтите «Трибьюн», — сказал Марио, не поворачиваясь.
Тренер потянулся за газетой, небрежно кинутую на край стола. Это говорило о том, что человек прочел ее в спешке и не смог вынести собственного однозначного мнения. Впрочем, решение было принято, и Марио ждал лишь взаимного понимания. «Будет намного проще, если он правильно поймет поставленную задачу», — размышлял Марио.
— Вторая полоса, — пояснил мужчина в сером.
«Пандемия свиного гриппа охватила весь Северо-американский континент, лишь Питтсбург, штат Пенсильвания благодаря тому, что город является спортивной столицей и, следовательно, является образцом здравоохранения и спортивного развития, остается последней надеждой на спасение…»
— Спортивная страничка, — через некоторое время добавил Марио.
«Начинаются игры Плей Офф. Действующие чемпионы Кубка Стенли и обладатели Кубка Принца Уэльского по результатам регулярного чемпионата НХЛ сезона 09-10 команда Питтсбург Пингвинз принимает на своем льду Тампа Бэй Лайтнинг, завершившую сезон на 8-ом месте в Восточной Конференции…»
— Со всем моим уважением к мистеру Мэллоуну Старшему, — продолжил Марио, — мне очень жаль, что эта трагедия, эта пандемия так быстро распространяется и… мутирует.
Дэн отложил газету. По его лицу пробежала по-лисьи хитрая ухмылка. В свете ламп дневного освещения очки блеснули синевато-фиолетовым светом.
— Вы меня понимаете? Мне очень не хочется, чтобы сезон оставался незавершенным, когда все говорит о возможности повторения подвига девяносто второго года.
— Только мертвый не играет в Плей Офф, — произнес Дэн Байлсма и откинулся на спинку кресла, обтянутого темно-коричневой кожей. От натяжения обивка мелодично затрещала, как и положено настоящей коже.
— Полагаю, это будут самые короткие раунды? Хочу победы в стиле «Стиллерс».
— Брукси постарается, — жадно улыбнулся Дэн.
* * *
14 апреля 2010 года, среда.
Питтсбург, Меллон Арена.
12:47
Дэн Байлсма вошел в дверь черного хода. За ним последовали секьюрити. Внутри уже дежурили репортеры. Двое сильных и напористых охранников пробежали вперед и начали теснить журналистов к стенам. Дэн, опустив голову, ровно и достаточно быстро двигался вперед, словно не замечая скопление людей, выставивших свои дикто- и микрофоны на вытянутую руку. «Истинные зомби…» — подумалось тренеру. Репортеры что-то кричали, перебивали друг друга, галдели, пытаясь выяснить планы на игру. Дэн был непреклонен и надеялся, что Майк Йео поступил также. За команду он не беспокоился, они еще не знали, что им предстоит.
— Держать на двадцати ярдах от раздевалки! — скомандовал Дэн охране, а сам вошел внутрь.
На скамейках, подле ниш с именной табличкой на полках каждой, сидели игроки. По лицам читалось не то недоумение, не то страх, не то обескураженность. Они ничего знали, и Дэн прекрасно понимал, что сейчас они ожидают пояснений этого «замалчивания».
— Флери, за дверь. Сегодня ты не играешь, — резко начал тренер. Марк-Андре встрепенулся и не сразу понял, чего от него хотят, а когда до него дошло, казалось французский нос его вообще сломался и упал на грудь. — Присмотришь за прессой и охраной с той стороны. Ну же!
Флери, шатаясь, вышел, размышляя о причинах такого недовольства тренера. Дэн же отошел к дальней стене и подвинул стенд-доску с изображением хоккейной площадки.
— Итак, — сказал он, взяв маркер, — задача на сегодня такова: третье и четвертое звенья выходят первыми... Годард, ты понимаешь, о чем я? Да ничего ты не понимаешь! Играем в силовую игру, размажьте их по бортам, спровоцируйте драку. Вам в помощь выходят Брукс и… — он внезапно замолчал, водя указательным пальцем по игрокам, словно выбирая жертву, — и ты, Энгелланд. Ваша задача: встречать противника у красной и синей линиях. Дальше пускать их чревато. Джонсон, это твой звездный час. Я хочу, чтобы ты кувыркался, танцевал брейк, черт знает, чем еще занимался, когда вблизи твоих ворот появится, хоть один из противников. Ясно? Я понимаю, Тампа Бэй – это не Филадельфия, но сейчас упор делаем именно на грубость. Я хочу увидеть адски грязную игру. Знаю, сейчас вам непонятно, но когда выйдете на лед и увидите их команду, поймете, о чем я говорю… Никакой пощады Райану Меллоуну.
— Но как? — опешили старые игроки.
— Марио уже извинился перед его отцом. Никакой пощады. Ясно? Форчекинг, интерференс и еще раз бординг…
Игроки переглянулись. Макс Тэлбо запустил руку в отросшие за сезон волоса и почесал затылок. Орпик же растер рыжую бровь, скрывшую под собой ядовито-зеленый глаз, памятуя о том, как зарядил щелчком от синей линии Райану в нос и левый глаз. «Детройтовцы увернулись, а фигли он один выскочил?» — успокаивал себя Брукс. Годард улыбался и всем подмигивал: он уже понял: это будет его игра!
Федотенко ударом в плечо подбодрил Джино. Гончар скорчил недовольную рожу, его колено коротким прострелом дало о себе знать, припоминая все страдания, выпавшие на его долю, или чашечку…
— Марио сказал, что хочет победы в стиле «Стиллерс». Он ее получит...
Продолжение следует...
|
